Птицы - неповторимые и очаровательные создания нашей планеты. Яркая окраска, совершенные песни и повсеместное распространение сделали их всеобщими любимцами. Ещё недавно фотоохота как досуг была очень распространена в России. Выставки и конкурсы собирали большое количество фоторабот, где птицы занимали одно из ведущих мест. Выходили книги, посвящённые фотоохоте, где можно было ознакомиться с тем бесценным опытом, которым делилось старшее поколение. На сегодняшний день отсутствие подобной литературы (последние книги о фотоохоте вышли 15-20 лет назад, и найти их можно лишь в библиотеке или букинистическом магазине) диктует необходимость знакомить молодых читателей с разными способами фотосъёмки дикой природы хотя бы в рамках журнальных статей.

Интересуясь больше всего именно птицами, я снимал их с подхода тяжёлым и неповоротливым Фотоснайпером, прятался у кормушек и с идел в палатке у гнёзд, но ни один из этих видов фотоохот не приносил столько неповторимых и разнообразных, непохожих друг на друга кадров, как фотоохота с магнитофоном. Конечно, шансов сфотографировать птицу у гнезда с птенцами гораздо больше, чем подманить её с помощью магнитофона. Ведь в период выкармливания потомства птицы очень привязаны к одному месту и порой возвращаются к гнезду, даже чувствуя опасность. Магнитофон часто даёт промашки, но зато, если я попадал на активного самца, то зрелище, которое он устраивал в 2 м от палатки, "стоило свеч". Вот сравнение этих двух методов фотоохоты в цифрах. За 7 лет я 37 раз начинал фотографировать птиц у гнёзд, и 27 раз съёмка удавалась. За это же время для того, чтобы отыскать пригодных для фотосъёмок пернатых солистов, мне приходилось 130 раз проигрывать записи голосов и лишь 18 раз получалось привлечь самцов и сфотографировать их так, как я хотел.

Несколько слов для непосвящённых, на чём основан этот метод фотосъёмки. Давно известно, что весной самцы многих птиц занимают пригодные для выведения потомства территории и очень бдительно их охраняют от вторжения самцов своего вида. Хозяин обозначает границы своего участка песней. Среди орнитологов много споров о значении весенней песни. Дело в том, что не всех птиц можно спровоцировать "на драку", демонстрируя их голос. Всё же большинство самцов, услышав на своей территории голос соперника, немедленно являются туда и стараются выдворить непрошеного гостя за пределы своего участка. Для полной имитации чужака с собой в лес приходится приносить магнитофон с выносным (на проводе около 8 м) динамиком, зеркало (примерно 30х40 см) и палатку. Всё это необходимо лишь для того, чтобы привлечь птицу и быть для неё невидимым. Кроме этого приходится нести всякие мелочи, такие как: фотоаппарат и вспышку, батареи и аккумуляторы, штатив и складной стул, бинокль и тросик (список может быть довольно длинный).

В теории надо остановиться на той территории, которую самец считает своей, установить динамик возле зеркала, спрятаться в палатку, затем включить запись песни этого вида. Самец после этого должен подлететь к динамику (на голос), увидеть своё отражение в зеркале, принять его за соперника и начать всяческими способами выгонять "чужого самца" со своего участка. На практике так оказывается далеко не всегда. Не считая тех случаев, когда некоторые птицы вообще равнодушно воспринимают песни других самцов одного с ними вида (это колониально гнездящиеся птицы и виды, которые не имеют строго охраняемой территории), бывают десятки причин, когда самец не подлетает. Это может быть только прилетевшая после зимовки уставшая птица или птица на пролете. Бывает, что ещё недавно активно поющий в этом месте самец сейчас отлетел кормиться и не слышит голоса из динамика, или самец боится палатки (объектива), а может, и динамик, и зеркало установлены на краю гнездового участка или в непривычном для птицы месте (например, птица поёт вверху, а динамик у земли), и ещё сотня других "может быть". В конце концов, он просто не в настроении или не хочет конфликтовать с претендентом на территорию. Как правило, если птица слабо интересуется песней, я отступаю и ищу другого самца нужного мне вида. Приходится давать прослушивать песню десятку самцов, прежде чем находится такой, который, несмотря на присутствие человека, подлетает довольно близко и ведёт себя очень активно. Разведку я провожу всегда налегке и без укрытия.

Крапивника я пытался сфотографировать шесть весенних сезонов. Все самцы крапивников громко пели и подлетали довольно близко. Но это - очень подвижные птицы и очень маленькие. Представьте себе грецкий орех с клювом и вздернутым хвостиком - вот такой величины крапивник. Жалкие попытки сфотографировать его с 5-6 м не принесли ничего, кроме разочарования. Снимать этих крох приходится шестикратным объективом с 1,5-2 м. Птицы часто перелетали с места на место, и уследить за их перемещениями было очень тяжело. Выход всё же был найден. Наблюдая за поведением поющих самцов, я заметил, что чаще всего они садятся на верхушки выступающих вверх сухих ветвей и корней поваленных деревьев. Закрепив на одно из таких мест зеркало, я чуть ниже установил динамик, а сам спрятался в палатку поблизости, из которой нацелил фотоаппарат на предполагаемое место пения крапивника. Самец, как всегда, подолгу не задерживался на одном месте, но он запомнил, что именно с этого корня ему виден соперник, и часто садился на эту присаду. Мне же оставалось лишь нажимать на спуск уже настроенной камеры, и съёмка получилась.

Оглядываясь на первые годы своих опытов, проб и ошибок, я понимаю, что съёмка складывалась не всегда удачно из-за излишней спешки и отсутствия у меня опыта, даже когда птицы находились рядом с палаткой и довольно долго не улетали. Подробное штудирование литературы по этому вопросу мало что прояснило. Никаких подробных советов и рекомендаций я просто не нашёл. Прошло немало времени, прежде чем фотоохота с магнитофоном стала приносить ощутимые результаты. Кроме полученных фотографий, именно записи голосов научили меня определять в природе многие очень похожие внешне виды воробьиных птиц. За эти годы было собрано большое количество фонограмм, некоторые из которых, думаю, будут интересны и специалистам. Особенно неизгладимы впечатления о первых удачах с применением такой фотоохоты.

Начало мая в Подмосковье знаменуется прилетом самых громких и одаренных наших певцов. Они могут прилететь и в первых числах мая, но распоются соловьи во второй декаде этого месяца. В это время уже определились их гнездовые участки, и поющий самец чувствует себя на своей территории полновластным хозяином. Он ещё может "задать жару" оказавшемуся поблизости самцу зарянки, но другие соловьи на его участок уже не посягают. Найти поющего соловья всегда несложно, а его песню трудно спутать с другой, поэтому, став обладателем нового магнитофона и начитавшись о песенных дуэлях между этими суперсолистами, я решил попытаться сфотографировать поющего соловья. Чистую запись мне удалось сделать легко. Для этого пришлось всего лишь рано встать. В 5 часов утра записи не мешают ни машины, ни люди. С 6 м запись получилась очень сильная, а меня он просто оглушил. Раннее утро мало подходит для фотосъёмок, пришлось ждать, когда взойдёт солнце и станет светлее. В 8 часов всё было готово. Выносной динамик и зеркало были установлены в удобном для съёмок месте, а я укрылся в палатке.

Настоящий живой соловей в ответ на свой голос, доносившийся из динамика, пел в полную силу, нисколько не жалея себя. Но вступать в драку он не спешил, полностью полагаясь на свой певческий талант. Он так и не увидел своего отражения в зеркале и не подлетел к палатке. Лишь позже я понял, что место для динамика и зеркала было выбрано неправильно. Вокруг был густой подлесок, соловей держался среди частых ветвей кустарников и был недосягаем для объектива, а я так и не сделал ни одного кадра. Несколькими днями позже я попробовал сфотографировать другого соловья, поющего на отшибе. Это была молодая птица с песней, в которой были погрешности, но именно этот соловей сразу сел на выносной динамик и, не опасаясь меня, старательно искал соперника. На его гнездовой участок я приходил три раза. Он всегда был очень агрессивно настроен и в полёте наскакивал на зеркало, быстро маша крыльями и пытаясь клюнуть ускользающего соперника. Родилась идея зафиксировать этот момент на плёнке. Правда, на материале светочувствительностью 400 ISO с максимально открытой диафрагмой f/5,6 выдержка составляла 1/250 с, что не позволяло сделать ни одного резкого кадра. В конце концов в подходящем месте были установлены две синхронизированные вспышки, и на широкоплёночный Киев-60 с удлинительными кольцами и объективом Sonnar 180мм f/2,8 с 1 м сделан лишь один удачный кадр этого столкновения соловья с зазеркальным противником.

В памяти всплывают трогательные моменты очень доверчивых птиц, с которыми я познакомился с помощью магнитофона. Такое поведение самцов - скорее исключение из правил, но приятно согревает душу. Первый случай произошёл с самцом зарянки, который близко подлетал и безбоязненно позировал перед фотокамерой, лишь только я включал запись песни на его участке. Позже он отличал меня, даже когда я приходил в лес без магнитофона. Он с готовностью принимал мои угощения, которыми делился со своей подругой, насиживающей яйца. Интересно, что на следующую весну он снова задержался на этом участке и оставался таким же доверчивым. Другой самец со своеобразной песней и незабываемой внешностью тоже отличался отвагой и бесстрашием. Самец варакушки пел в густых зарослях прибрежных растений, и мне стоило вначале немалых трудов выманить его оттуда. Зато когда он уяснил, что единственным живым существом, возле которого слышится песня соперника, являюсь я, то он вмиг зачислил меня в посягатели на его территорию и даже пару раз пытался нападать на меня. Съёмка этих двух птиц проходила без палатки, но оказалась даже более успешной, ведь укрытие всё-таки стесняет движение фотографа. Перед обоими этими самцами я собственноручно держал зеркало, но поведение их было различным: самец зарянки топорщил горло, демонстрируя рыжее пятно на груди, пел скрипучие песни-угрозы, а самец варакушки пугался своего отражения в зеркале и, едва увидев себя в нём, улетал в сторону.

На практике всё оказалось не совсем так просто, как это описывалось в литературе по этому виду фотосъёмки. Вот некоторые подробности, которые наверняка пригодятся желающим попробовать себя в этом увлекательном виде фотоохоты.

Вначале проводится разведка, в процессе которой я выбираю подходящего для съёмок самца. После этого ближе к центру его гнездового участка, в удобном для меня месте, я устанавливаю укрытие, а в 8-10 м от него зеркало и замаскированный динамик. Перед зеркалом должны находиться несколько присад, на которые птица должна будет сесть, не испугавшись их. С таких мест самец должен увидеть своё отражение в зеркале (это нужно проверить визуально). Динамик я располагаю рядом с зеркалом, направив его на присады. Укрытие маскирую только тогда, когда снимаю осторожных птиц. Большинство воробьиных птиц снято без маскировки палатки. Бывает достаточно, чтобы самцы просто не видели человека. Начинаю демонстрировать запись. На этом, втором, этапе важно, чтобы самец запомнил место, с которого он видит своё отражение в зеркале, и несколько раз (3-4) садился на присады.

И на третьем этапе укрытие передвигается на рабочие 1,5-2 м (для мелких певчих птиц), устанавливается на штативе камера, а если необходимо, и вспышка. После включения записи самца обычно как магнитом тянет на ту же веточку, с которой он в последний раз видел соперника, и здесь уже фотографу не надо зевать. Следует отметить, что птицы, как актёры, бывают разные. Есть посредственные: прыгают и мечутся перед зеркалом, ни на секунду не останавливаясь. Когда их снимаешь, норовят повернуться или сменить позу. Обычно таких снимаешь много, но более 90% снимков оказываются нерезкими или неудачными. А есть прирождённые фотомодели, которых снимать одно удовольствие. Таким мне запомнился, например, самец болотной камышовки. Он подолгу сидел на удобных для фотосъёмки веточках, много пел, редко поворачивался и театрально менял позы, нисколько не пугаясь ни палатки, ни объектива. Некоторые самцы ведут себя неординарно. Так, один соловей атаковал зазеркального двойника в полёте; самец черноголовой славки клевал траву, которой был замаскирован динамик; самец зарянки подолгу слушал магнитофонную запись, не вступая в песенную дуэль с соперником; коростеля запись загнала на кучу валежника, с которой он пытался рассмотреть неуловимого противника, и, наконец, самец мухоловки-пеструшки закрывал своим телом вход в дупло с гнездом.

На конечное восприятие снимка влияет не только талант пернатого солиста. Очень много зависит от того, как фотограф организовал съёмку. Фотограф, хоть это и трудно предположить, здесь является режиссёром-постановщиком. Для получения хорошей фотографии важны место съёмки, правильно выбранные присады и, конечно, фон, на котором будет петь птица. Ветки присады должны органично вписываться в место обитания снимаемой птицы. Это могут быть и живые деревца, возле которых устанавливается зеркало, или сухие ветки. Место съёмки не должно отпугивать самца своей необычностью и в то же время не должно стеснять фотографа. При элементах постановки фотография всё же должна оставаться документально правдивой, с настоящим задним планом, который в природе окружает птиц. Иногда ради фона приходится находить очень высокую или, наоборот, низкую точку съёмки, перемещать зеркало или палатку на метр-два.

Чтобы заморозить быстрые движения поющей птицы, я, как правило, пользуюсь вспышкой, установленной на горячий башмак камеры. Причём стараюсь, чтобы естественное освещение доминировало, а вспышка лишь подсвечивала тени. Снимаю всегда, не жалея плёнки. Даже при идеально проведённой съёмке половина кадров бракуется. На съёмку трачу 2-3 часа. Иногда приходится прерываться, потому что и за это время самцы быстро утомляются. Первые признаки сильного эмоционального потрясения птицы проявляются в том, что активно поющий до этого самец неожиданно становится малоподвижным и закрывает глаза. В этом случае ему просто необходимо дать передохнуть хотя бы час. Некоторых птиц мне приходилось переснимать через день и через неделю. Весной и в начале лета самцы очень привязаны к своим участкам, пока самка строит гнездо и насиживает яйца. Они много и активно поют практически на одном месте. Как правило, это продолжается около трёх недель. Позже, с появлением птенцов, они уже не так безрассудно защищают свою территорию.

Никогда во время съёмки я не забываю, что передо мной живое существо, а не просто объект фотографирования, и на первом плане здесь общение с живой природой, а уже потом получение фотографий. Прекрасно осознаю, что, прочитав этот материал, большинство читателей даже не попробуют воспользоваться описанным методом съёмок. Но если хоть один человек всерьёз "заболеет" фотоохотой с магнитофоном, то считаю мою миссию при написании этой статьи выполненной. Здесь не будет лёгких путей, зато каждая удача - это неповторимые и уникальные кадры, которых никто ещё не делал.